Когда в Абхазии начнется борьба с преступностью?

В настоящее время из в Абхазии проживают около шести «воров в законе», и четверо из них – абхазы. Наверное, нигде на постсоветском пространстве так называемые криминальные авторитеты не чувствуют себя в безопасности так, как в Абхазии. Похоже, наша страна остается последним бастионом для этой категории людей. Первыми на Кавказе войну «воровскому миру» на законодательном уровне объявили в соседней с нами Грузии. Там была проведена реорганизация правоохранительной системы и принят закон об организованной преступности, согласно которому предусматривалась уголовная ответственность за членство в воровском сообществе, а имущество, добытое в результате преступной деятельности, подлежало изъятию.

Ничего нового грузинские правоохранители не изобрели: законодательная база была заимствована из итальянского антимафиозного закона и из американского законодательства, направленного на борьбу с организованной преступностью. Однако именно в грузинском законодательстве появились такие понятия, как «вор в законе» и «воровская сходка». С 2006 по 2010 год в Грузии были задержаны и осуждены 180 членов воровского мира. У представителей преступного мира было конфисковано имущество на сумму один миллиард долларов, и в стране резко сократилась преступность.

Грузинские «криминальные авторитеты», напуганные этими мерами, стали последовательно отбывать из Грузии в Россию, в Европу, а кто-то скрывался от уголовного преследования и в Абхазии. Прошел десяток лет, и на этот опыт Грузии (или, если угодно, международный опыт) обратили внимание в других постсоветских странах. В России, Армении, Украине и так далее.

Сегодня криминогенная ситуация в Абхазии примерно такая же, как в Грузии в 2000 годах. И, возможно, что это тот случай, когда и нам было бы неплохо присмотреться к грузинскому опыту. Не устраивает грузинский, можно взять за основу итальянский, американский или российский. Россия тоже в апреле этого года приняла закон, направленный на борьбу с организованной преступностью.

Как оказалось, в марте текущего года проект закона, направленного на борьбу с организованной преступностью и воровским сообществом, был направлен президентом Абхазии в парламент. Главная цель в нем – так называемые воровские авторитеты или воры в законе, максимальная изоляция их от общества и лишение их контроля над преступными группировками. В проекте определены формы соучастия и виды соучастников, ответственность за их создание, руководство и участие, а также за опасные деяния, совершенные ОПГ. Поправки в УК предусматривают также ужесточение санкций в виде лишения свободы для «воров в законе» и ответственность лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, вплоть до пожизненного лишения свободы.

Этот законопроект пролежал в парламенте десять месяцев, и к его обсуждению в кулуарах парламента депутаты приступили только после ноябрьских событий, связанных с убийствами, а затем похищением человека, что стало причиной серии отставок в Министерстве внутренних дел и Генпрокуратуре, включая министра и генпрокурора. Проект закона должен был рассматриваться на заседании сессии парламента на прошлой неделе. Но когда накануне сессии выяснилось, что проект повестки дня заседания не направлен журналистам, стало понятно, что он не набирает необходимого большинства голосов и выносить его на рассмотрение не имеет смысла.

Думаю, что ответ на вопрос, почему депутаты нашего парламента не хотят принимать данный законопроект, кроется в его смысле. Для организованной преступности, имеющей иерархическую структуру, материальную и финансовую базу, характерны связи с государственными структурами, основанные на коррупционной составляющей.

Чтобы ни у кого не возникало иллюзий относительно непредумышленности решения части депутатского корпуса, напомню о еще двух законопроектах, которые завалялись в парламенте, – проект закона о государственной службе и проект закона о декларировании доходов и расходов депутатами и должностными лицами. То есть еще два законопроекта, без которых невозможно бороться с преступностью и коррупцией. И как понимать такую закономерность: как высшую степень патриотизма или как предательство государственных интересов?

Исходя из сказанного, можно легко заподозрить ту часть парламента, которая препятствует принятию этих законов, в личной заинтересованности и предательстве национальных интересов.