Секрет абхазских мандаринов

Мандарины — это наше абхазское солнце. Это такая часть нашей жизни, что даже непонятно, как это — жить без мандаринов, не ставить их на стол, не украшать ими новогоднюю елку.

Почему мандарины так хорошо растут у нас, но не, например, в соседней Грузии: у нас субтропическая зона. Теплая погода сочетается с влажностью. Из трехсот шестидесяти пяти дней в году триста двадцать солнечные. Сейчас, в декабре, у нас 19 градусов, например. В Грузии мандарины тоже растут, но в пределах 70 км от границы: это как раз тоже субтропическая зона. И еще странность: между Абхазией и Сочи всего 150 км — вроде немного, и море рядом, и влажность такая же, но под Сочи мандарины так же хорошо не растут, потому что местность более гористая.

У нас в Абхазии есть свои мандариновые села — они расположены вдоль береговой линии и чуть повыше. Там мандариновые кусты — в человеческий рост, в обхвате — метра полтора. И урожай они дают больше, чем кусты в других местах. Хотя вообще мандарины растут у нас во всех дворах. Но за ними не так просто ухаживать — это тебе не хурма, которая стоит себе и стоит — и дает тебе то, что нужно. На зиму мандарины, например, надо укрывать: мы это делаем после того, как урожай полностью собран. Покрываем кусты полностью легкой мешковиной и завязываем — это делается даже не для утепления, а для защиты от снега: хотя зимы у нас теплые, но даже при плюсовой температуре может выпасть снег, влажный и тяжелый, и мы защищаем кусты, чтобы они не прогибались и не ломались.

Раньше жители села работали в совхозах. И были совхозные поля — но были и частные делянки, на которых люди могли выращивать что-то для себя. Каждый должен был сдать часть урожая с делянки государству — по определенному плану: сдаешь, скажем, 200 кг, а остаток твой: хочешь — на рынке торгуй, хочешь — вези в Россию сам, хочешь — сдай кооперативу. Я даже помню, что были такие проверяющие: они ходили по дворам и считали, сколько у кого растет кустов. Если больше положенного количества — ты должен сдавать часть урожая государству. (У нас было 5–7 кустов, за которым ухаживал дедушка; мы собирали три-четыре ящика мандаринов в год.)

В 1990-е на территории Абхазии случились печальные военные события. Потом республика на долгое время попала в изоляцию. Села остались без людей. Многие мужчины погибли, женщины с детьми перебирались поближе к цивилизации. А плантации остались без ухода.

Границу ослабили в 2000-х, и только в 2008 году Абхазия получила признание. Сейчас мандариновое дело возрождают. У нас даже появились экофермы: у них есть свои поля, есть перерабатывающие заводы — и у населения они урожай тоже покупают.

Мандарины можно хранить где-то до конца января — начала февраля — в деревянных ящиках в холодном помещении. Они не должны прикасаться бочками друг к другу, а то начнут подгнивать. В Абхазии достаточно влажно, а зимой в неотапливаемом помещении влажность может достигать 90%. Так вот — мандаринам это нравится: они нуждаются во влаге, чтобы не подсыхать.

Я безошибочно определяю, какие мандарины абхазские, а какие нет: берешь в руки мандарин и чувствуешь особую консистенцию корочки — не твердую, но и не мягкую. И у наших мандаринов достаточно крупный лист. Китайские мандарины, кстати, очень похожи на наши, но листья у них мельче. Но вообще, китайские мандарины можно легко выдать за абхазские.

У нас не всегда мандарины абсолютно желтые: часто проскакивает легкая зеленца где-то с бочков. Они не апельсиново-желтые — по цвету скорее где-то посередине между лимонами и апельсинами. По форме похожи на плоскую хурму — никогда не бывают круглые, как яблоки или апельсины: у наших мандаринов расширенные, жирные бока. Кожура гладкая — а у марокканских, например, набитая и грубая.

Вкус у абхазских мандаринов в первую очередь не приторный. Они не кислые, не вызывают оскомины: синтез приятной сладости с легким лимонным напылением; округлый, приятный вкус. Мандарины мясистые, сочные, объем белой подкорки невелик, и та, что есть, легко счищается. И вообще часто снимается вместе с кожурой.